Հայերեն
English
Azəricə
Deutsch
Русский
Français


НОВОСТИ В СОЦСЕТИ

facebook twitter youtube



ПАРТНЕРЫ

The Armenian Genocide Museum

Open Armenia


OLD VERSION xocali.net



Гейдар Алиев

(Наброски к портрету человека и “портрету режима”)

Гейдар Алиев

Санобар ШЕРМАТОВА

Один день с президентом

Высокий, с бросающейся в глаза прямой выправкой человек стоит в дальнем углу кабинета, так что гость вынужден пересечь громадное пустое пространство под пристальным взглядом хозяина. Ожидаешь крепкого, подстать фигуре, рукопожатия, но оно неожиданно вялое. Вторая неожиданность - сразу же после приветствия вопрос хозяина кабинета: “Что вы обо мне думаете?”

Вспоминаются формулировки из Большого энциклопедического словаря советских времен: Гейдар Алиев - “партийный и государственный деятель”. К этим словам я смело вслух добавляю эпитет “выдающийся”. Видно, что это ничуть не смущает его, он коротко кивает головой, как бы деловито соглашаясь с бесспорным фактом, и приглашает за огромный, уставленный рядами стульев стол для заседаний.

Цель встречи, происходящей в 1994
 году, - интервью Алиева “Московским новостям”, причем приглашение исходило от самого азербайджанского президента. Но вот за беседой проходит час-другой, однако об интервью не сказано ни слова. Я терпеливо ожидаю, когда собеседник даст знать об истинной цели приглашения в Баку. Для меня ясно, что, помимо возможности опубликовать свои взгляды в российском издании, хозяин кабинета имеет ещё какой-то интерес. Личное общение с Гейдаром Алиевым подтверждает сложившееся о нем мнение - этот человек, скупой на эмоции, умеющий внимательно слушать и говорящий размеренно, словно отвешивая слова унциями, ничего не делает просто так. Вскоре всё становится ясно. Незадолго до этого “Московские новости” опубликовали мою беседу с бывшим президентом Азербайджана А. Муталибовым, проживающим почти на полулегальном положении в Москве. В Баку против него возбуждено уголовное дело, и азербайджанские власти добиваются его выдачи. В интервью Муталибов прозрачно намекает на готовящуюся смену власти в Азербайджане. Гейдар Алиев пытается “прощупать”, что именно мне известно о планах Муталибова. Алиева интересует, кто организовал нашу встречу, где мы беседовали, какое впечатление производит Муталибов. Не получив конкретных ответов, он сам начинает называть фамилии людей, организовавших, по его мнению, нашу встречу, и внимательно следит за тем, какое впечатление производит его информация - хорошо известный “следовательский” приём, очевидно, усвоенный за годы работы в КГБ. О Муталибове он говорит не стесняясь - он связан с цветочной мафией и купил дорогую квартиру в Москве, “мы знаем за сколько”. О другом экс-президенте, Эльчибее, отзыв тоже нелестный - “пьяница”. Ясно, что эти люди для Алиева - выскочки, случайно получившие власть, которая по праву принадлежит ему.

Спектакль, где главную роль играет хозяин кабинета, продолжается. Появляется помощник президента Эльдар Намазов, который по просьбе Алиева вслух зачитывает три мои публикации, посвящённые Азербайджану. Алиев внимательно слушает, хотя из предыдущего разговора ясно, что он ознакомился с ними раньше. Время от времени он останавливает помощника и в целом благожелательно комментирует услышанное: “Это не так, это вас ввели в заблуждение”, “вот это правильно”, “здесь вы немного ошиблись”. Позднее знакомый журналист-азербайджанец рассказал мне, как сам однажды оказался в подобной ситуации - по его наблюдениям, Гейдар Алиев несколько раз таким образом “беседовал” с местными журналистами и неизменно добивался успеха. Прошедшие “беседу” уже не писали резко критических статей об Алиеве - как-то неудобно писать плохо о старом и уважаемом человеке, который, тем более, так серьёзно относится к их публикациям. Это - точно рассчитанный ход. Несколько раз во время многочасового разговора в кабинет входила пожилая официантка со стаканом чая для меня. Двигалась она бесшумно и чрезвычайно осторожно. Как она узнавала, когда нужно подавать чай, ведь хозяин кабинета приказаний не отдавал? Неужели, как в добрых шпионских романах, у хозяина кабинета, бывшего генерала КГБ, имеется секретная кнопка в столе?

“Вы обратили внимание, что мы провели весь рабочий день?” - спросил на прощание Гейдар Алиев. Действительно, это было так. Собственно интервью, записанное на диктофон, заняло при этом от силы полчаса. Никаких сенсаций, в отличие от интервью Муталибова, высказывания Алиева не содержали.


КГБ, ЦК, Политбюро


Умение использовать людей и обстоятельства, способность “ставить” сцену с тем, чтобы эффективно воздействовать на “объект”, - всё это, несомненно, приобретено в стенах НКВД-КГБ, где Алиев проработал в общей сложности около 30 лет. Об этом периоде его жизни мало известно, что не удивительно. Он пришел в НКВД в Нахичевани сразу после окончания школы, в 1941 году работал постовым, затем постепенно стал продвигаться по служебной лестнице. До 1944 года был уполномоченным НКВД по Нахичевани, затем некоторое время проработал заведующим отделом Совета народных комиссаров Нахичеванской АССР и в этом же году вернулся на работу в органы госбезопасности. В 1950 году закончил школу переподготовки руководящего оперативного состава Министерства госбезопасности СССР и в последующие годы упорно продвигался вверх по служебной лестнице. С 1967 по 1969 год он, уже в ранге генерала-майора, руководит Комитетом государственной безопасности Азербайджана, откуда перебирается в кресло первого секретаря ЦК Компартии республики.

Очевидно, что в продвижении по служебной лестнице Гейдара Алиева главную роль сыграл Юрий Андропов. Об этом свидетельствует простое сопоставление фактов их биографий. Алиев стал председателем КГБ Азербайджана в 1967 году, когда КГБ СССР возглавлял Андропов. Ясно, что назначение Алиева не могло произойти без согласия руководства головной организации.

Деятельность Алиева в КГБ, естественно, неизвестна. Лидер Народного Фронта Абульфаз Эльчибей в ноябре 1998 года публично заявил о том, что Алиев, будучи руководителем КГБ, причастен к созданию структур Курдской Рабочей Партии (КРП), которая считается в Турции террористической и сепаратистской организацией. По инициативе министерства юстиции против Эльчибея было возбуждено уголовное дело по обвинению в оскорблении чести и достоинства Гейдара Алиева (статья 188-6 часть 2 УК РА - оскорбление президента Азербайджана, максимальный срок наказания - лишение свободы сроком до шести лет). Достаточно определённых доказательств Эльчибей не предъявил, но до суда не дошло, под давлением оппозиции и США уголовное дело было прекращено. Курдская тема - несомненно, одна из многих тайн, которые не могут не быть у бывшего генерала КГБ.

Значительно больше известна деятельность Алиева как руководителя советского Азербайджана. Сторонники Алиева ставят ему в заслугу, что в годы его правления республика достигла больших экономических успехов. Модернизировался нефтяной машиностроительный комплекс, появились новые отрасли промышленности - завод кондиционеров, завод ЭВМ и т. д. Новый руководитель “выбивал” из центра дополнительные квоты для азербайджанской молодежи на учебу в высших учебных заведениях по всей стране, и выросла целая плеяда “студентов Алиева”. Он даже создал в Азербайджане военную школу имени комдива Нахичеванского. Всё это - правда. А оппоненты говорят, что при Алиеве, в угоду стремлению Москвы превратить Азербайджан в страну монокультуры хлопка, было загублено азербайджанское сельское хозяйство, что им была создана система тотальной коррупции и местничества - господства алиевского “нахичеванского клана”, что Алиев отличался немыслимыми “восточными” славословиями Брежневу и устроил ему во время его приезда в Азербайджан сказочной роскоши приём. И это всё тоже, очевидно, правда.

Дальнейший карьерный рост Алиева также связан с приходом к власти Андропова. Сам Алиев так рассказывает в интервью газете “Новые Известия”: “У нас были близкие, даже дружеские отношения, и все же я сказал: „Юрий Владимирович, разрешите остаться в Баку“. Андропов настоял, и я переехал, стал первым заместителем председателя Совета Министров СССР”. Это произошло через месяц после того, как Юрий Андропов стал во главе СССР (1982 год). Алиев становится также членом Политбюро ЦК КПСС (1982-1987). Это - первый азербайджанец, достигший таких вершин общесоюзной иерархии.

Если взлёт Алиева связан с Андроповым, то падение - с Горбачёвым. О причинах его ни Алиев, ни Горбачёв достаточно внятно не говорят (Горбачёв упоминает в своих мемуарах о “нахичеванском клане”, но было ли это реальной причиной - сказать невозможно). В 1987 году Алиев идет на понижение, он становится государственным советником при Совете Министров СССР. Это - так называемая предпенсионная должность, по советской традиции номенклатурные работники перед уходом на пенсию в должности понижались. В Азербайджане в это время на посту первого секретаря ставленника Алиева К. Багирова сменяет А. Везиров, и здесь начинается массовая чистка алиевских кадров и борьба с “алиевщиной”. В 1989 году Алиев уходит на пенсию, он пенсионер союзного значения, это высшая категория, обеспечивающая самую высокую в стране пенсию и ряд особых льгот. Однако это - опала. Сам он впоследствии рассказывает, что в кремлёвской больнице врачи внушали ему, что жить осталось недолго. “Три месяца меня продержали на койке, потом ещё было полтора месяца реабилитации. Закончилось всё консилиумом, который взялся доказывать, будто я не могу продолжать работать в Совмине по состоянию здоровья. Я прямо спросил: „Чего вы добиваетесь?“ Но мне же не могли честно сказать, что поступило указание Горбачёва: любой ценой получить заявление Алиева о добровольной отставке. Поэтому меня уговаривали, запугивали. Однажды даже сказали, что жить мне лет пять, не больше”. Для Алиева, человека, для которого власть - всё, это было страшное время. “Самым тяжелым было предательство тех людей, которых я выдвигал на высокие должности. Девяносто пять процентов отвернулись от меня ради карьеры, чтобы удержаться на своих тёплых местечках, в которые я же их и посадил”.

Имя Гейдара Алиева вновь всплывает на страницах газет в связи с январскими событиями 1990 года. В эти дни в Москве создается азербайджанский комитет, в него входит Алиев и проживающая в столице азербайджанская интеллигенция. Алиев публично обвиняет правительство страны в кровопролитиях в Баку. В мае 1991 года он выходит из КПСС. Где-то в это время он, по его словам, уверовал в Бога (здесь он не очень оригинален, в это время партийные руководители один за другим “приходят к вере”). На этом заканчивается советский период жизни Гейдара Алиева. Через несколько лет он выплывет на поверхность большой политики в ином качестве.

Возвращение на Родину и возвращение к власти


В 1991 году Алиев на некоторое время переезжает в Баку, где не скрывает своих чувств к новому азербайджанскому лидеру Муталибову. Как он позже говорил, в Баку на него готовилось покушение (это вполне возможно, но стоит отметить, что тема разных неудачных попыток покушения на Алиева - какая-то уж слишком постоянная) и он спешно переправился в родную Нахичевань. Нахичеванцы, невзирая на Муталибова, не бросили своего великого земляка и избрали его депутатом Верховного Совета автономной республики (земляческие и родственные узы в Азербайджане всё же очень часто сильнее, чем страх перед начальством, и похоже, что когда Алиев говорил, что от него отвернулись 95 процентов, он немного “грешил”). Естественно, что депутат Алиев тут же становится председателем Верховного Совета Нахичевани и одновременно автоматически, “по должности” - заместителем председателя Верховного Совета Азербайджана. Впрочем, ни разу в последующие три года Алиев не появляется на заседаниях в Баку, предпочитая издалека следить за стремительно развивающимися там событиями. Нахичевань при Алиеве становится фактически независимой от бакинских властей. В президентских выборах - избрании Муталибова - она не участвует (ставший к этому времени большим демократом Алиев осуждает недемократизм этих безальтернативных выборов). Отношения с НФА в этот период у Алиева сложные - представители НФА вводятся им в нахичеванское правительство, но через какое-то время возникает конфликт и Алиев их изгоняет.

Столица Азербайджана в эти годы живет бурной жизнью. Народный Фронт наступает на промосковского президента Аяза Муталибова. В марте 1992 года Муталибов уходит в отставку. Во главе Верховного Совета - “промежуточная” фигура Ягуба Мамедова. Новые выборы президента назначены на 7 июня текущего года. Алиев вообще не может участвовать в выборах, ибо специально, чтобы исключить его из числа кандидатов, Верховный Совет принял закон о возрастном цензе кандидатов. Уже понятно, что победу одержит лидер Народного Фронта Эльчибей. Но за месяц до этого в Баку неожиданно появляется Муталибов, прилетевший, как утверждают, на российском военном самолёте из Москвы. ВС назначает слушания о трагедии в Ходжалы (в начале 1992 года в результате армянского наступления был захвачен город Ходжалы, где было убито большое число мирных жителей, эта трагедия и стала в какой-то степени причиной падения власти Аяза Муталибова). Но парламентские слушания - только прикрытие операции по возвращению опального президента. ВС выносит вердикт: вины Муталибова в сдаче Ходжалы нет - и восстанавливает Муталибова в должности. Однако последовавшие за решением ВС массовые выступления, организованные Народным Фронтом, вынуждают его снова бежать из страны. Второе пребывание Муталибова на посту президента длилось один день. Алиев в Нахичевани безоговорочно осуждает попытку реставрации Муталибова.

17 мая, через три дня после однодневного прихода к власти Муталибова, открывается чрезвычайная сессия Верховного Совета. На повестке дня - выборы нового спикера, который должен взять бразды правления в руки вплоть до президентских выборов. Самая реальная кандидатура - член руководства НФА Иса Гамбар, ближайший сподвижник Абульфаза Эльчибея. Но неожиданно некто (как меня уверяли, тогдашний министр обороны Рахим Казиев) предлагает кандидатуру Гейдара Алиева. Объявляется перерыв, во время которого депутаты должны переговорить по телефону с Алиевым и получить его согласие выставить свою кандидатуру на пост главы парламента. Перерыв затягивается, затем, когда депутаты занимают свои места, Иса Гамбар объявляет, что попытки связаться по телефону с Алиевым закончились неудачей: его “нигде не могут найти”. После многочасовых дебатов председателем Верховного Совета избран Иса Гамбар. На этот раз попытка привести Алиева к власти сорвалась. Возвращения к власти ему пришлось ждать ещё год. Летом 1992 года президентом был избран Эльчибей. Алиев продолжает сидеть в своем “нахичеванском ханстве”, подчинить которое народнофронтовцам не удаётся так же, как это не удалось Муталибову.

Как готовился приход Алиев к власти? Об этом очень сдержанно говорит бывший сторонник Алиева, человек, многие годы курировавший нефтяную сферу республики и ставший богатейшим человеком Азербайджана, после прихода Алиева избранный спикером парламента Расул Кулиев. Кулиев рассорился с Алиевым и в 1996 году был вынужден эмигрировать в США, где превратился в главного критика алиевского режима. В одном из интервью Кулиев рассказывает, как он способствовал приходу Алиева к власти, поскольку считал, что только этот человек сможет вывести Азербайджан из полосы переворотов и политических кризисов. Знающие отношения Кулиева и его патрона считают, что Кулиев был “кошельком” Алиева и помогал ему финансами, когда тот сидел в Нахичевани, и в момент государственного переворота. В это же время Кулиев оказывал финансовую поддержку и значительной части оппозиции, в том числе Этибару Мамедову, который отошёл от НФА и создал собственную Партию национальной независимости. Таким образом, уже давно, даже до прихода к власти Эльчибея, возникла неформальная “сеть”, состоявшая из оставшихся верными Алиеву представителей “нахичеванского клана” старой номенклатуры, новых богачей типа Кулиева и недовольных Эльчибеем деятелей народнофронтовской волны типа Мамедова. Но главное, конечно - не эти “сети” и интриги, а то, что время объективно работало на Алиева. После эйфории народнофронтовской революции начался неизбежный откат настроений народа, с тоской вспоминавшего спокойную и мирную “дореволюционную” жизнь. А номенклатурная элита была враждебна народнофронтовцам изначально. При этом просто возвращения к советским временам хотели немногие, а понимали, что такое возвращение невозможно, - едва ли не все. Алиев всё более виделся альтернативой как народнофронтовской демократии и правлению “некомпетентных выскочек” (жёсткий опытный руководитель, умеющий управлять и заставить себя слушаться, при нём был порядок), так и московским ставленникам типа Муталибова, человеком, олицетворяющим “доброе старое время” и вместе с тем - отказавшимся от старой идеологии и открытым новому.

Уже через девять месяцев после своего избрания президент Эльчибей обращается к Гейдару Алиеву с предложением занять пост премьер-министра. Предположительно это произошло 12 февраля 1993 года во время встречи двух политиков в президентском дворце в Баку. Эта была первая встреча Алиева и Эльчибея и первое посещение Алиевым Баку после “московской” опалы и “нахичеванской” ссылки. Предложение Эльчибея было продиктовано критической ситуацией, в которой оказался Азербайджан. Отношения с Россией ухудшились, участились срывы поставок российских товаров и сырья. Для азербайджанской экономики это было близко к катастрофе. К тому же Азербайджан ещё не имел собственной национальной валюты и находился в рублёвой зоне. К ухудшающемуся экономическому положению прибавились и поражения на Карабахском фронте. Согласно утверждениям азербайджанской стороны, в наступательных операциях на севере Карабаха на стороне армян участвовали подразделения 128-го мотострелкового полка 127-й Гюмринской дивизии, расквартированной в Армении.

Не все из близкого окружения Эльчибея поддерживали идею президента сделать премьером Алиева. По мнению её противников такой шаг был равносилен приглашению волка в овчарню - Алиев, несомненно, стал бы опираться на своих людей, а не на народнофронтовских выдвиженцев, и рано или поздно “проглотил” бы и самого не искушённого в политических интригах Эльчибея.

Сразу после встречи с Эльчибеем Алиев вылетел в Москву - якобы повидать заболевшую дочь и внуков. Несомненно, в Москве он консультировался со старыми знакомыми и зондировал почву. По возвращении он вновь встретился с Эльчибеем и спикером Исой Гамбаром, а также с послами Ирана, Турции, России и США. Стать премьером он вновь отказался, но, по слухам, выдвинул встречное предложение - создать Госсовет во главе с ним самим, что было Эльчибеем отвергнуто. Как бы то ни было, Алиев вернулся в Нахичевань. Но ненадолго.

Череда загадочных и драматических событий предшествовала ночи с 17 на 18 июня, когда президент Абульфаз Эльчибей тайно покинул Баку. В марте-апреле азербайджанские войска терпят крупные поражения. Армяне взяли стратегически важный райцентр Кельбаджар. По сообщениям министерства обороны Азербайджана, из района эвакуировано 40 тысяч человек, 15 тысяч жителей остались на оккупированной территории. Азербайджанская сторона объяснила поражения прямым участием в боевых действиях на стороне армян 7-й российской армии. Накануне взятия Кельбаджара президент Эльчибей встретился с послом России Вальтером Шония. Посол отрицал участие российских формирований, предположив, что воюют наемники. Активизация боевых действий совпала со спешным выводом российских частей из Гянджи. Как впоследствии рассказывал автору Эльчибей, его очень удивила поспешность, с которой части уходили из Азербайджана - до срока, предусмотренного подписанным в октябре 1992 года договором о дружбе и сотрудничестве, что на российскую армию совершенно не похоже. Эльчибей понял, в чем причина, только после того как оставленное российскими частями оружие использовали части полковника Сурета Гусейнова, поднявшие в июне 1993 года мятеж с требованием отставки Эльчибея.

Какова роль Гейдара Алиева в свержении Эльчибея? Скорее всего, главным инициатором и вдохновителем переворота он не был. Наиболее правдивой мне представляется версия Аяза Муталибова, утверждавшего, что задачей переворота было, конечно, прежде всего - свержение Эльчибея, но возвращение к власти не Алиева, а Муталибова и Везирова (старых промосковских политиков). Однако Алиев умудрился переиграть всех - и Эльчибея, и путчистов, и поддерживавшие и направлявшие их московские власти.

Сурет Гусейнов поднял мятеж в Гяндже с требованием отставки Эльчибея. Над Азербайджаном нависла тень гражданской войны. В этих условиях Народный Фронт пошел на удовлетворение ультимативных требований Гусейнова, Иса Гамбар подал в отставку. Эльчибей бежал в Келеки, родную деревню в той же Нахичевани, где совсем недавно спасался от бакинских врагов Алиев (нахичеванцы, не оставившие в беде одного великого земляка, не оставили и второго). Алиев занял пост председателя ВС, а Сурет Гусейнов стал премьер-министром. Создаётся даже впечатление, что Эльчибей и его окружение, понимая, что они проиграли и уйти придётся, сознательно расчищали путь Алиеву, как “наименьшему злу” и человеку, который может не дать реализоваться худшему для них сценарию - просто утрате Азербайджаном независимости. Близкие к покойному Эльчибею люди уверяли автора этой статьи, что бегство в Келеки было прямо согласовано с Алиевым, что не помешало, естественно, Алиеву потом говорить о нём как о трусливом дезертирстве.

Алиев “принял” страну в страшной ситуации. После относительного небольшого затишья в августе начинается широкомасштабное наступление армян. 20 августа захвачен Джебраил, через два дня пал Физули, 1 сентября взят Кубатлы, 6 сентября - приграничное с Ираном селение Горадиз. В этих условиях Алиев, власть которого ещё не укрепилась - рядом с ним промосковский премьер, сторонник скорее Муталибова и имеющий свои собственные вооружённые силы, - идёт на широкие уступки Москве. Он вводит Азербайджан в СНГ, чего категорически не хотел делать Эльчибей, и приостанавливает подписание нефтяного контракта с западными компаниями. Для Алиева никогда не было проблемой поливать людей, от которых он зависит, потоками сладкой “восточной” лести. Раньше он поливал этой патокой Брежнева. Теперь он клянётся в любви к России и Ельцину. В это время в Азербайджане алиевские сторонники часто выступают против “слепого копирования образцов западноевропейской цивилизации” и много говорят о том, что Азербайджан - “неотъемлемая часть Евразии”, - слова, звучащие как музыка для московских чиновников и политиков.

Но для Москвы главным является введение в Азербайджан российских войск. И Алиев вначале выражает согласие и даже готовность оплачивать расходы по их содержанию из азербайджанского бюджета. Но, по выражению Муталибова, Алиев “обвёл вокруг пальца” российских партнёров. Он смог добиться перемирия с армянами, так и не пойдя ни на размещение российских войск по границам Азербайджана, ни на их размещение в качестве сил по поддержанию мира.

Консолидация власти


Алиев не собирался и даже просто не мог, в силу своего характера, быть московской марионеткой. Он хотел власти, и не формальной власти бессильного президента, за которого всё решает Москва. Московских руководителей он, скорее всего, просто презирал. И, очевидно, с самого начала предполагал последующий дрейф на Запад. Однако прежде всего Алиев должен был покончить с теми, кого Москва могла использовать для его свержения, и вообще со всеми реально опасными и не зависящими от него фигурами во властной иерархии Азербайджана.

Одновременно с мятежом Гусейнова в Гяндже в Ленкорани возникает мятеж полковника Аликрама Гумбатова, также направленный против Эльчибея и в поддержку друга и “соратника” Гумбатова Гусейнова. Если мятеж Гусейнова направлен на смену власти в Баку, то Гумбатов 7 августа 1993 года провозглашает автономную Талыш-Муганскую республику. Возникает перспектива распада Азербайджана на “неофеодальные ханства” во главе с криминально-военными группировками. Гумбатов - тоже “большой друг России” и даже хочет направить на конференцию СНГ наблюдателя от своей республики. Алиев собирает коммерсантов талышского происхождения, которые после беседы с президентом отчётливо осознают, что их бизнес под угрозой закрытия. Этого, и обращения Алиева к жителям Ленкорани, оказалось вполне достаточно, чтобы руководитель самопровозглашённой республики вскоре предстал перед правоохранительными органами. Сурет Гусейнов своего друга не поддержал, но Алиев, тем не менее, впервые публично осудил Гусейнова за бездействие в отношении мятежника.

Не поддержал Гусейнов и второго своего “друга” - бывшего министра обороны, отставленного вместе с ним в марте 1993 года Эльчибеем Рахима Казиева. Казиев относился к тому числу народнофронтовских выдвиженцев, которые подерживали с Алиевым какие-то связи и способствовали его приходу к власти. Бывший министр, обвиняемый в растрате денег, которые должны были идти на оборону, и чуть ли не в сознательной помощи армянам - друг и “сподвижник” российского министра обороны Павла Грачёва (“Мерседеса”). В период гянджинского путча Сурета Гусейнова он - то в Москве, где ведёт переговоры с русскими генералами и Грачёвым, то в Гяндже, в ставке Гусейнова. Во время встречи Алиева и Гусейнова в Гяндже, когда распределялись должности, он был третьим. Это - человек, использовать которого для Москвы не представляло никаких проблем. В августе 1993 года Казиев, которого Алиев обвиняет вдобавок ко всем грехам ещё и в помощи Гумбатову, арестовывается и отправляется в тюрьму. Алиев заявляет, что и за Казиевым, и за Гумбатовым стоит А. Муталибов. “Руки Аликрама Гумбатова, Рахима Казиева и Аяза Муталибова обагрены кровью”. Этим достигается сразу много целей - дискредитируются и Муталибов, и Гусейнов, о симпатиях и связях которого с Муталибовым широко известно.

Гусейнов остаётся один. Ставший премьером “народный полковник”, человек недалёкий и малокультурный, просто не способен реально руководить страной и тем более не способен “переиграть” Алиева. Власть постепенно перетекает в руки президента. Лето 1994 года проходит в ожидании открытого столкновения Алиева с Гусейновым. Сурет Гусейнов не скрывает своего недовольства всё более прозападной позицией Алиева, подписанием нефтяных контрактов с западными фирмами и начавшейся приватизацией, в которой ключевую роль играют родственники Алиева и его давний соратник спикер Расул Кулиев.

В Баку в ночь с 21 на 22 сентября 1994 года из следственного изолятора Комитета национальной безопасности бесследно исчезают четыре узника, среди них - две особо важные персоны: Рахим Казиев и Аликрам Гумбатов. Алиев публично связывает дерзкую акцию с фактом подписания за день до этого соглашения с западным консорциумом. Ни для кого не секрет, кого Алиев имеет в виду, когда в телевизионном выступлении говорит об организаторах побега, - бегут заключённые, конечно, в Россию.

В начале октября наконец разразился кризис. В Гяндже (малой родине и вотчине премьера Сурета Гусейнова) бойцы отряда полиции особого назначения (ОПОН) захватывают несколько зданий, а в Баку опоновцы занимают здание прокуратуры и избивают прокурора республики. В полночь граждане Азербайджана смотрят по телевидению выступление президента и узнают, что произошёл мятеж. На следующий день Гейдар Алиев выступает на митинге в Баку и обвиняет в путче премьера Сурета Гусейнова, чей чеканный профиль виден рядом с ним, и заместителя министра внутренних дел Ровшана Джавадова, руководителя ОПОН, человека, также много сделавшего для прихода к власти Алиева и охранявшего его со своими людьми летом 1993 года. Однако Джавадов приезжает во дворец, и после переговоров с ним Алиев меняет тон. “Опоновцы совершили ошибку и теперь раскаиваются”, - сообщает президент. Указ о смещении Джавадова забыт, так же как и инцидент с прокурором. (Подлечившегося после побоев прокурора увольняют “по состоянию здоровья”.) Гусейнов оправдывается на заседании парламента: “Если бы я намеревался совершить государственный переворот, то я осуществил бы его в Баку, так как мой кабинет находится всего лишь в ста метрах от кабинета президента”. Но Гусейнов уже проиграл. Парламент утвердил представление президента об его освобождении от обязанностей премьер-министра, а затем “вывел” его из состава Национального собрания. Совершенно ясно, что затем последует - арест. Гусейнов исчезает, тайно переправившись, естественно, опять-таки в Россию.

В этих событиях много загадочного. Выступления опоновцев меньше всего напоминают начало мятежа. Они происходят после того, как пошли слухи об указе президента о смещении Ровшана Джавадова и о том, что ОПОН распускают. Опоновцы действовали доступными им методами, чтобы вернуть себе утраченные ими позиции. Они, как и Гусейнов, были недовольны своим отстранением от приватизации и прежде всего - спикером-миллионером Расулом Кулиевым. Но похоже, на выступление они были спровоцированы и ни о каком путче не помышляли. Этим объясняется растерянность Джавадова, когда Алиев обвинил его в организации мятежа и назвал путчистом.

Митинг на площади Азадлыг (Свобода), куда для поддержки Алиева людей привозили на автобусах из близлежащих районов и бакинских предприятий и учреждений вместе с руководителями, стал последним актом спектакля. Собравшиеся держали в руках портреты президента и транспаранты: “Гейдар Алиев, мы одобряем Вашу внутреннюю и внешнюю политику”, “Президент Азербайджана, народ с Вами”. Президент обратился к собравшимся: “Любимый азербайджанский народ!” По телевидению зачитываются заявления коллективов предприятий и организаций, представителей интеллигенции и просто граждан в поддержку президента и независимости Азербайджана. Настоящим триумфом победителя стало празднование Дня национальной армии 8 октября. Многочисленные фотографы запечатлели стоящего среди соратников лидера нации с цветами и маленькой девочкой на руках, приветствуемого громом аплодисментов.

В марте следующего 1995 года настала очередь уже Ровшана Джавадова. Он был убит при странных обстоятельствах во время очередного сомнительного “мятежа”. Турецкий дипломат Фарман Демиркол, работавший в Баку в марте 1995 года, заявил, что попытка переворота была выдумана властями Азербайджана. Перепечатанное в бакинской газете “Ени Мусават” интервью высланного затем из Баку Демиркола, которое транслировалось одним из телевизионных каналов Турции, вызвало скандал в азербайджанском парламенте.

Летом этого же года было объявлено об очередной попытке покушения на жизнь Гейдара Алиева - так называемое “дело генералов”, по которому 21 подсудимый были приговорены к лишению свободы от 15 лет и меньше. По выражению одного из депутатов парламента, “число врагов народа может превысить количество населения”. Действительно, в последующие годы борьба с “предателями” и “изменниками Родины” ведется с размахом. Каждый год возбуждаются новые уголовные дела против “мятежников”. Кроме того, Алиев добивается выдачи Москвой бежавших в Россию Рахима Казиева и Сурета Гусейнова. (Москва поняла, что это - “отработанный материал” и вторично его использовать уже не получится. Но Муталибова, несмотря на все требования Алиева, ему не выдали.)

Таким образом, Алиев целенаправленно расправляется с теми, кто способствовал его приходу к власти и кому он был в той или иной мере обязан, но кто обладал своими собственными вооружёнными силами или имел независимую от Алиева власть над войсками. Вслед за военными наступает черед гражданских.

В 1995 году “пала” госсекретарь Лала-Шовкет Гаджиева, сыгравшая особую роль в жизни Алиева после московской отставки. История их отношений - почти “шекспировский” сюжет. Кандидат медицинских наук Гаджиева имела свой счёт к Алиеву - в годы его правления были репрессированы её родственники. Однако личная встреча с Алиевым в Москве и общая работа в азербайджанском комитете после январских событий 1990 года меняют всё. Гаджиева становится близким другом, соратником, помощником Алиева по связям с прессой и, по слухам, посредничает между Алиевым, когда тот уже живёт в Нахичевани, и влиятельными в Москве лицами. Точно причины падения Гаджиевой не известны, говорили об интригах спикера Расула Кулиева. Но известно, что Гаджиева больше года просидела под добровольным домашним арестом, она боялась выйти из своей бакинской квартиры.

В 1996 году наступила очередь и главного финансиста спикера Расула Кулиева, который ушёл в отставку “по состоянию здоровья”, затем оказался в США и сперва сидел тихо, а затем начал компанию против Алиева во имя “демократии и прав человека”. Покончив с независимыми “силовыми” фигурами, Алиев покончил и с главным азербайджанским “олигархом” и дальше не позволял появиться новым. Это - одно из важнейших отличий азербайджанского режима от российского, связанное с другим важнейшим отличием. В России правящая “семья” - понятие скорее метафорическое. В Азербайджане оно значительно более буквальное. Кулиев был нахичеванцем, но к “семье” не принадлежал.

Патриарх клана


Режим Алиева, как и большинство постсоветских режимов, имеет две стороны. Одна - формальная, воплощённая в Конституции Азербайджана, предоставляющей президенту колоссальную власть, но в целом - демократической, обговаривающей все полагающиеся права и свободы человека. Есть правящая партия “Ени (Новый) Азербайджан”, азербайджанский аналог российского “Единства”, созданная ещё осенью 1992 года, в которой 160 тысяч членов и большинство депутатов парламента.

В эту же, формальную, часть можно отнести и идеологию (фразеологию) режима, “нормальную” демократическую и рыночную фразеологию. Как заявил президент Азербайджана журналистам в октябре 2000 года, “в Азербайджане права человека не нарушаются и демократия развивается. И с учётом специфики Азербайджана и его национальных традиций этот процесс развития будет продолжаться”. Алиев только любит подчёркивать, что демократия в Азербайджане молодая и поэтому нельзя подходить к ней с мерками западных развитых демократий - всему своё время. И хотя всё это можно очень просто списать как пустые фразы человека, который в своё время восхвалял коммунизм и Брежнева, а в новых условиях вынужден восхвалять то, что нравится “заокеанским патронам”, я бы этого делать не стала. Никаких иных идей у Алиева просто быть не может. В коммунизм он не верит, исламским фундаменталистом не является. Но во что-то он должен верить, как-то он должен для себя объяснять свою деятельность и свою миссию? Никакого иного объяснения у него просто быть не может, кроме того, что он - великий государственный деятель, руководитель страны, к сожалению, ещё недостаточно развитой для демократии, к которой, по его словам, “США шли 200 лет”, и нуждающейся в таком великом и сильном лидере, как он. И пожалуй, единственный “идеологический” элемент, действительно разделяющий Алиева с его сторонниками и оппозицию - это диаметрально противоположные оценки личности и роли президента, официальный “культ личности Алиева”, достигающий восточно гротескных размеров. Принципиального, идейного антидемократизма у Алиева нет - у него есть просто любовь к власти и почестям.

Азербайджан - значительно более “европеизированное” общество, чем среднеазиатские, и разного рода атрибутов демократии здесь неизмеримо больше. Здесь - много партий, есть и относительная свобода печати (именно печати, с телевидением дело обстоит сложнее). На протяжении алиевского правления его режим в какой-то степени смягчался, и деятельность оппозиции становилась свободнее. В громадной мере это происходило из-за западного давления. Но, очевидно, Алиев и сам не очень-то против атрибутов демократии. Вряд ли его привлекла бы роль диктатора-изгоя типа Саддама Хусейна или даже сомнительная роль Туркменбаши. Ему приятно быть принятым на Западе и считаться “стратегическим партнёром США”. Но, опять-таки, всё это хорошо при одном обязательном условии - если власть (и не формальная, а реальная) остаётся у него. Поэтому за внешним аспектом режима, его фасадом, есть скрытая и более существенная сторона - механизмы реального обеспечения власти.

Эти механизмы определяются характером общества с сильнейшими родственными и земляческими связями, связями, которые во многом прочнее связей другого типа - идеологических, партийных, даже связей по интересам. Это - единственно по-настоящему устойчивые связи, на которые можно положиться. (Мы уже видели, как “не выдавали своих” - Алиева и Эльчибея - нахичеванцы.) Поэтому несмотря на происшедший между первым и вторым правлениями Алиева социально-экономический, политический и идеологический переворот, механизмы его власти не так уж изменились, а следовательно, не так уж изменилось и общество. Его скрытая внутренняя организация - прочнее, чем социализм или капитализм. Реальный и “внутренний” механизм правления Алиева и при советской и после советской власти - это опора на алиевский клан: его многочисленных нахичеванских и “арменистанских” родственников и свойственников, родственников родственников и свойственников свойственников. “Все беды азербайджанского народа - это плоды клановости и местничества нынешнего руководства Азербайджана, - говорит председатель партии „Единый Азербайджан“ Кяррар Абилов. - С момента прихода к власти в Азербайджане в 1969 году Гейдар Алиев возвёл клановость и местничество на уровень „государственной политики“. Эта политика была продолжена Гейдаром Алиевым и после возвращения к власти уже в 1993 году”. По словам Абилова, в обществе пропагандируется “абсурдная мысль, что настоящими политиками могут быть только выходцы из Армении и Нахчывана”.

Поддержка “клана”, разветвлённой сети родственников, родственников родственников и земляков, разумеется, небескорыстна. По данным агентства “Туран”, члены правящей в Азербайджане элиты хранят за рубежом средства на сумму от 4,7 до 5,3 миллиардов долларов США. В Баку и его окрестностях насчитывается более 2 тысяч дорогостоящих особняков и вилл. Большей частью они расположены в поселках Бадамдар и Ази Асланова, Мардакяны, Сулу-тепе, а также в районе станции метро “Гянджлик”. Стоимость этих построек колеблется от 150 тысяч до 1 миллиона долларов. Стоимость же одной сотки земли в Баку, в зависимости от района, колеблется от 1 тысячи до 15 тысяч долларов. Хозяевами этих особняков являются члены правящей элиты и близкие им деловые люди. В эту категорию лиц входят бывшие и нынешние министры, высокопоставленные сотрудники силовых ведомств, таможни, налоговой инспекции. При этом официальная зарплата высокопоставленных государственных чиновников не превышает 100 долларов, и закон запрещает госчиновникам заниматься предпринимательской деятельностью. И всё же поддержка “своими” - это не просто “купленная поддержка”, поддержка за деньги. Вся история возвращения Алиева в Баку через Нахичевань говорит о том, что на “своих” можно полагаться и в трудную минуту.

Клановость имеет два аспекта. С одной стороны, правитель может опереться на действительно “своих”, которые не оставят его даже в такой тяжёлой ситуации, в какой оказался Алиев после своей отставки из Политбюро. С другой стороны, наличие круга “своих” подразумевает, что есть и те, кто “навечно” вне этого круга, кто составляет другие круги, других “своих”, отставленных от власти и богатства. И следовательно, в обществе всегда есть такая оппозиция, которая по сути своей не может быть инкорпорирована в правящую элиту и в систему власти, с ней ничего нельзя поделать, кроме как подавлять её.

Принципиальным отличием Азербайджана от России является то, что при относительно слабых идейных различиях в азербайджанском обществе - все партии говорят одно и то же: о демократии, рынке, гражданском обществе, - в Азербайджане практически нет коммунистов, нет особых групп ультранационалистов, как нет и резко антинационалистических либералов - оппозиция в Азербайджане значительно реальнее, чем оппозиция в России. Это - оппозиция, действительно стремящаяся к власти, постоянно готовая к “прыжку”, представляющая реальную угрозу. Людей, имеющих сильные кланово-земляческие связи, трудно “перекупить”, как просто материально, так и “идейно”, пообещав где-то изменить политику и ввести их в руковдство, чтобы они могли проводить какие-то свои идеи. Это - не “атомизированные индивиды”, это люди, связанные с большими группировками, которые не могут от них отказаться, как, например, в России коммунист может выйти из партии или просто забыть о ней. Из этих группировок не выйдешь - нельзя перестать быть нахичеванцем, “арменистанцем”, бакинцем, ленкоранцем, двоюродным братом зятя Муталибова или зятем двоюродного брата жены Эльчибея. Алиев имеет возможность относительно просто следить за недопущением чужих, связанных с другими группировками и с оппозицией, лиц в государственный аппарат. Но есть один институт, по закону никак не подчинённый президенту, канал социальной мобильности, им формально не контролируемый. Это - парламент.

В России тоже, естественно, бывают подтасовки на выборах. Но в России они не входят необходимым элементом в систему власти. От того, что в парламенте будет чуть больше коммунистов или правых, ничего особенно не изменится. Выборы в России могут быть и абсолютно честные. В Азербайджане, где партии реально жаждут настоящей власти, где во главе оппозиции стоял бывший президент Эльчибей, где оппозиция и сейчас может вывести на улицы тысячи людей, дать оппозиции трибуну, неприкосновенность, какую-то власть, допустить, чтобы на следующих выборах она получила бы больше, чем на предыдущих, что может быть понято как знак, что власть уходит из рук президента, - невозможно. Поэтому подтасовки на выборах - имманентный и важнейший элемент системы власти в Азербайджане. Борьба оппозиции с правительством на выборах идёт не столько из-за программ или даже личностей кандидатов. Она идёт из-за одного - системы подсчёта голосов. Алиев держит эту систему в железных руках. Запад, стремящийся к демократизации Азербайджана и ещё больше - к приличному демократическому имиджу своего “стратегического союзника”, может сколько угодно добиваться у Алиева принятия разных законов и постановлений, гарантирующих, по его мнению, честные выборы. И Алиев может даже принимать их. Но обмануть Запад ему ничего не стоит (тем более, что он в какой-то мере “рад обманываться”).

Подтасовки на выборах в Азербайджане при Алиеве всегда были грандиозны. Но последние выборы превзошли всё виденное и мыслимое. Расхождения в данных оппозиции и правительства достигли комических размеров. Достаточно сказать, что ведущая сейчас оппозиционная партия “Мусават” заявляет, что она просто получила более 50 процентов по партийным спискам, в то время как по официальным данным она не прошла 6-процентного барьера. И это происходит в ситуации, когда Запад формально добился максимально демократической процедуры выборов.

Последняя игра


Слабость “персоналистских” режимов типа алиевского - в том, что неизбежный раньше или позже уход лидера - это кризис режима. Кому может передать наследие 77-летний президент? Есть только один человек, приход которого к власти не означает разрыва сложной цепи связей и зависимостей, переворота, прихода к власти иных группировок и падения власти семьи и, возможно, всего нахичеванского “клана”. Это - человек, который ближе к Гейдару Алиеву, чем любой другой человек на свете, его сын Ильхам. Восточные общества, где родственные и клановые связи значат так много, естественно, тяготеют к монархии. Власть к сыну перешла в Сирии, Корее, очевидно, перейдёт в Египте.

Здесь, правда, есть две большие сложности. Во-первых, воспитывающиеся в богатстве и почестях дети поднявшихся из низов до “зияющих вершин” отцов, как правило, обладают совершенно иной психологией, чем отцы. Ильхам Гейдарович, очевидно, не исключение из этого правила. Это - человек, о котором даже решительные противники его отца обычно отзываются: “Сам по себе Ильхам - славный малый”. И эти отзывы уже говорят о том, что сын - совсем иной человек, чем отец. Ильхам, практически несомненно, лишён отцовского властолюбия и честолюбия и не стремится к уготованной ему роли. Но ничего не поделаешь. Идеологическая и психологическая обработка и населения, и, очевидно, самого Ильхама уже идёт полным ходом.

Ильхам уже давно руководит государственной нефтяной компанией (пост, связанный с самыми большими и реальными деньгами, нельзя доверить никому, кроме сына). На последних парламентских выборах он шёл первым в списке правящей партии “Новый Азербайджан”. Механизм передачи власти уже ясен. 72-летний спикер Муртуз Алескеров в любой момент может подать в отставку. Спикером становится Ильхам, а по конституции спикер - второе лицо в государстве и в случае смерти или отставки президента до новых выборов исполняет его обязанности.

Вторая трудность связана с тем, что передача власти сыну - это конец игры в демократический или, во всяком случае, идущий к демократии Азербайджан, в Азербайджан как европейское государство. Запад, на который ориентируется Алиев, добро на это дать не может. И здесь возникают очень интересные новые политические моменты.

После начального периода своего правления, когда Алиев вернул Азербайджан в СНГ и распинался в дружбе к России, он последовательно выводил Азербайджан из-под российского влияния и “дрейфовал” на Запад, что, несомненно, соответствовало его реальным симпатиям и интересам. Но сейчас он подошёл к черте, за которой дальнейшая ориентация на Запад может означать утрату власти всем “алиевским кланом”. И очень характерно, что параллельно с продвижением Ильхама к президентству происходит пока медленное, но верное новое сближение Азербайджана с Россией, которую демократия в Азербайджане абсолютно не интересует и которая в критический момент может поддержать его сына. Признаков этого уже очень много, и в этом сближении Азербайджан заходит уже далеко. Так, осенью им были выданы семь чеченцев, которых российские власти обвиняют во взрыве в Буйнакске, что вызвало отчаянные и страстные, но совершенно безрезультатные протесты апеллирующих к кавказской солидарности руководителей чеченского сопротивления. На встрече армянского католикоса, шейх-уль-ислама и московского патриарха в ноябре 2000 года принимается заявление, содержащее такие слова: “Великая Россия… призвана стать гарантом мира и стабильности в регионе, опалённом кровопролитием”. Алиев не стал на очередном саммите СНГ поднимать вопрос о поставках вооружения в Армению, и Азербайджан, в отличие от Грузии, за примерное поведение не получил визового режима.

Удастся ли Алиеву передать сыну власть? Это - очень вероятно. Но при этом практически несомненно, что это произойдёт отнюдь не безболезненно, и очень маловероятно, чтобы Ильхам Гейдарович смог держать свою страну в таких же твёрдых руках, как его, безусловно, выдающийся отец. Практически несомненно, что впереди Азербайджан ждёт острый политический кризис. Авторитарная стабилизация, которую принёс Алиев своей стране, неизбежно временная. Азербайджан - жалко, и жалко Ильхама Алиева, которому выпала нелёгкая судьба быть сыном и наследником своего отца.

Примечания

  1. Московские новости. 1994. № 30.
  2. Московские новости. 1994. № 38. Опубликованное в “Московских новостях” интервью не оправдало его надежд. “Московские новости” дали рядом фотографии двух генералов - Гейдара Алиева и президента Чечни Джохара Дудаева, чей конфликт с Москвой только-только начинал разгораться, как бы “уравнивая” их статус, что совсем не понравилось президенту Азербайджана. Кроме того, упоминалось о конфронтации Алиева с Кремлем.
  3. Гейдар Алиев родился в 1923 году по теперешним официальным источникам в нахичеванском селе, по старым - в азербайджанском селе в Армении. Об этом разногласии источников пишет азербайджанский журналист Э. Гусейнов (Гейдар Алиев - мифы и реальность // Монитор. 2000. 6 мая. С. 20), сообщающий также о слухе (сплетне?), что на деле Алиеву не 77 лет, а 80. Вскоре после опубликования статьи журнал “Монитор” был Алиевым закрыт.
  4. Туран. 1998. 13 нояб.
  5. Неожиданно эта история получила скандальное продолжение спустя полгода. В июне 1999 года арестованный лидер Курдской Рабочей Партии Абдулла Оджалан заявил на судебном заседании в Турции: “КРП имеет в Азербайджане представительство и руководящие работники в этой стране оказывают нам финансовую помощь” (Туран. 1999. 4 июня). Правоохранительные органы Азербайджана и министерство национальной безопасности никак не отреагировали на заявление Оджалана. Между тем в 1998 году в Стамбульском аэропорту по прибытии из Баку был арестован курьер КРП, у которого было конфисковано 1 миллион 250 тысяч долларов наличными. Турецкие СМИ сообщили, что эти деньги принадлежали турецким бизнесменам, которые поддерживали КРП. Кроме того, среди обучающихся в Баку турецких студентов была выявлена группа сторонников КРП, которая распространяла значки с изображением Оджалана (там же).
  6. Видный российско-азербайджанский журналист Азер Мурсалиев даже написал статью, в которой выдвинул лестную для Алиева гипотезу, что он предполагал грядущий развал СССР и потихоньку готовил Азербайджан к независимости. См.: Мурсалиев А. Знал ли Алиев в 70-м, что СССР развалится // Комсомольская правда. 1993. 26 июня. Это, несомненно, романтическая гипотеза, но её появление - не случайно.
  7. Это - несмотря на то, что Алиев был поставлен во главе республики с миссией “наведения порядка”, поскольку при его предшественнике коррупция в Азербайджане достигла размеров, которые начали пугать московское руководство.
  8. Во время визита Брежнева произошёл эпизод, ярко характеризующий находчивость и выдержку Алиева. Во время встречи Брежнева с партхозактивом республики генеральный секретарь перепутал доклады и стал зачитывать текст, предназначенный для узкого состава и начинавшийся словами: “А теперь поговорим о недостатках”. Торжественное собрание, где Азербайджану вручался орден Ленина, транслировалось на всю республику, и назревал скандал. Помощник Брежнева не решился забрать у него доклад. Это сделал Алиев. Он спокойно подошёл к Брежневу, поменял листки и что-то ему шепнул. Брежнев добродушно ответил: “Ну, что же, бывает, я не виноват”, - и стал читать “правильный” текст. Всё прошло прекрасно, если не считать, что в одном месте генеральный секретарь назвал Азербайджан Афганистаном.
  9. Новые Известия. 1998. № 193.
  10. В Азербайджане любят связывать падение Алиева с “армянской интригой”, якобы армяне, действуя через армянских советников Горбачёва, убрали Алиева, чтобы расчистить путь к овладению Карабахом. В этом - много от характерного для азербайджанцев представления о вездесущем армянском заговоре, типологически близкого к идеям еврейского заговора. Тем не менее нельзя отрицать, что наряду с выдуманными интригами и заговорами иногда бывают и настоящие и что отставка Алиева действительно открыла путь к давлению на Горбачёва с целью убедить его передать Карабах Армении.
  11. Там же.
  12. Известия. 1993. 4 авг. № 145. С. 5.
  13. “…Перемена участи, тяжелейшие испытания привели меня к вере в Бога” (Вышка. 1993. 7 авг.). Позже, уже президентом, Алиев даже совершит хадж, о чём будет сделан соответствующий фильм.
  14. “Между прочим, впервые в Азербайджане представители Народного Фронта оказались на руководящих должностях именно по моему предложению в Нахичевани” (там же).
  15. Существуют две версии этого события. Одну приводит Томас Гольц, говорящий, что звонили “по-настоящему”, а Алиев - “велел сказать, что его нет дома”. См.: Goltz T. Azerbaijan Diary. New York; London, 1998. P. 203. В этом случае Алиев предстаёт как человек, умеющий ждать и предвидеть. Это - романтическая версия. Я слышала более прозаическую - что никто на самом деле ему не звонил.
  16. См.: Московские новости. 1992. № 21.
  17. Очень характерно, что регионом, где Эльчибей получил больше всего голосов (более 88 процентов), была алиевская Нахичевань. Эльчибей, как и Алиев, - нахичеванец, и как нахичеванцы не могли предать своего земляка Алиева и сделали его своим лидером, так они не могли и не проголосовать за другого земляка - Эльчибея.
  18. Наиболее обострилась ситуация в октябре 1992 года, когда министр внутренних дел Искандер Гамидов попытался назначить министра внутренних дел Нахичевани. Гамидов заявил тогда: “Я установлю нужный порядок в Нахичевани и, если необходимо, вышибу мозги у Алиева”. (Вышка. 1993. 4 сент.). В это время конфликту не дал разгореться Эльчибей. И. Гамидов после прихода Алиева к власти был отправлен в тюрьму, где пребывает до сих пор.
  19. Слово “клан” употребляется мною, вслед за большинством пишущих об Азербайджане, за неимением лучшего. Азербайджанские “кланы” - это не чётко очерченные группы, а скорее сложные сети родственных и земляческих связей, в Азербайджане неизмеримо бoльшие по размерам и значимые, чем в России, и относительно редко выходящие за пределы некой большой “субэтнической” общности. Самой мощной и сплочённой такой общностью в Азербайджане считаются нахичеванцы. Вторая по значению - “арменистанцы”, выходцы из Армении. Алиев связан родством с обеими этими общностями. Эти азербайджанские общности и связи совершенно не изучены, и изучить их было бы непросто.
  20. Так относился к нему и А. Эльчибей, который в период правления Алиева как первого секретаря КП Азербайджана был отправлен за диссидентство в тюрьму, но никогда за это Алиева не винил, считая, очевидно, что это входило в тогдашние “правила игры”. Эльчибей так сказал в одном интервью про Алиева: “Гейдар Алиев, как я думаю, олицетворяет ту часть старой номенклатуры, которая готова в основном принять новые „правила игры“” (Независимая газета. 1993. 5 мая. С. 3).
  21. “У нас была очень плодотворная встреча с Алиевым, после которой он говорил о необходимости всем сплотиться вокруг „законно избранного президента“” (там же).
  22. См.: Московские новости. 1993. № 38.
  23. Беседа с А. Эльчибеем в Келеки в марте 1994 года.
  24. Правда, впоследствии представший перед судом Сурет Гусейнов утверждал, что Алиев уговаривал его свергнуть Эльчибея ещё в 1992 году и, более того, сознательно организовывал обострение ситуации на фронте, сотрудничая с армянами, и подстрекал сепаратистов к провозглашению Талыш-Муганской республики (см.: Туран. 1998. 4 нояб.). Но, естественно, принимать на веру слова Гусейнова нельзя. Эльчибей так прокомментировал слова Гусейнова: “Часть того, что сказал Гусейнов - правда. Придёт время, и я раскрою другие части этой правды” (Туран. 1998. 6 нояб.). Эльчибей умер в прошлом году.
  25. См.: Московские новости. 1994. № 30.
  26. Спустя два месяца в американской прессе появились сообщения о том, что переворот в Баку произошёл в тот момент, когда Армения и Азербайджан были готовы подписать план урегулирования конфликта, подготовленный США, Россией и Турцией. Но Москва предложила Баку дать согласие на ввод в качестве миротворческих сил только российских войск, обещая взамен вернуть все захваченные армянскими формированиями территории. Эльчибей отказался и тем самым подписал свою отставку. Ещё один важный момент. 30 июня президент Эльчибей должен был вылететь в Лондон для подписания контракта с консорциумом из восьми ведущих компаний (среди них “Бритиш Петролеум”, “Амоко”, “Пензойл”) на разработку трёх азербайджанских месторождений. Ожидалось, что на этой встрече будет окончательно определён маршрут нефтепровода от каспийского побережья к средиземноморским портам Турции. Пришедший к власти Алиев в конце июня первым делом приостановил подписание контракта, разъяснив, что новому руководству потребуется время для изучения его условий. (Там же.)
  27. В отношениях Эльчибея и Алиева было нечто, не укладывающееся в обычную модель отношений двух политиков. Я уже говорила, что Эльчибей часто с уважением отзывался об Алиеве и, очевидно, не допустил попытки уничтожить его в Нахичевани в период своего президентства. Несомненно, что позже Алиев мог, если бы очень захотел, уничтожить Эльчибея в Келеки. Но он, также, как раньше Эльчибей, позволил сопернику сохранить своё крохотное горное “ханство”, а затем, когда почувствовал себя уверенней, дал ему возможность даже вернуться в Баку. Во время болезни Алиева, когда вся оппозиция с нетерпением ждала его смерти, Эльчибей заявил, что не следует смешивать отношение к политике и отношение к человеку, и пожелал Алиеву выздоровления, а во время болезни Эльчибея, кончившейся его смертью, Алиев заявил, что государство готово оплатить любое лечение в любой клинике любой страны мира. В Азербайджане любят объяснять эту “человечность” тем, что оба - нахичеванцы, и, более того, настоящая фамилия Эльчибея - Алиев, что может означать, что два президента - какие-то очень далёкие, но родственники. Очевидно, наложение друг на друга политических и “клановых” связей в известной мере “гуманизирует” политическую борьбу. Убить политического противника, который в то же время - твой земляк и даже, возможно, дальний родственник, - сложнее, чем просто политического противника.
  28. “Особенно болезненны последствия разрыва… связей с Россией… Восстановить всё будет непросто, но необходимо. Тут с общими народными интересами сходятся и мои личные мотивы. Ведь меня так многое связывает с Россией, можно сказать, я связан с нею всей жизнью… Борис Ельцин - это такая фигура, которая способна консолидировать все здоровые силы в российском обществе” (Известия. 1993. 4 авг. С. 5).
  29. См., например, статью верного алиевца Р. Мехтиева “Азербайджан - пути развития” (Бакинский рабочий. 1993. 20 июля).
  30. Московские новости. 1994. № 30.
  31. Защита государственной и территориальной целостности Азербайджана - долг каждого // Вышка. 1993. 28 авг.
  32. В эти дни российский МИД выразил протест по поводу подписания соглашения, ссылаясь на то, что статус Каспийского моря еще не определён. См.: Московские новости. 1994. № 38.
  33. Московские новости. 1994. № 30.
  34. Там же.
  35. См.: Туран. 1999. 12 марта.
  36. Лала-Шовкет Гаджиева потом рассказывала: “Когда я познакомилась с Алиевым на пресс-конференции по поводу январских бакинских событий, я считала, что у него в голове только „Слава КПСС!“, а, разговорившись, была поражена его кругозором” (там же).
  37. Ходила и такая версия: Лала Гаджиева, якобы, сблизилась с Алиевым по заданию российских спецслужб. Узнав об этом через несколько лет, Алиев попросил Гаджиеву уйти в отставку.
  38. Московские новости. 1998. № 16. После своей отставки Гаджиева организовала Либеральную партию, в которую вошли некоторые пророссийски настроенные бакинские интеллигенты. По мнению Лалы Гаджиевой, с уходом с политической сцены Алиева азербайджанцы расправятся с нахичеванским кланом, которому сейчас принадлежат все богатства республики.
  39. ИТАР-ТАСС. 1999. 22 дек. Партия играет важную роль, поскольку принадлежность к ней - знак лояльности, но в то же время как партия она практически не функционирует. Тогрул Ибрагимли, член правления “Ени Азербайджан”, вышедший из партии, возмущался: “„Ени Азербайджан“ до сих пор не провела ни одного своего съезда, не собирает членских взносов и у её членов нет даже членских билетов” (Туран. 1998. 13 нояб.). Однако в декабре 1999 года, через семь лет после создания партии, съезд всё-таки провели. Он понадобился, очевидно, прежде всего для того, чтобы одним из пяти заместителей председателя (Гейдара Алиева) стал Ильхам Гейдарович Алиев.
  40. Московские новости. 2000. № 40.
  41. Вот только один из бесчисленных примеров грубой “восточной” лести, которая, очевидно, доставляет Алиеву удовольствие. Это - из статьи, посвящённой присуждению Алиеву в 1998 году одним турецким телеканалом звания “человека года”: “Мне кажется, какого бы звания ни был удостоен многоуважаемый Гейдар Алиевич, ни одно из них не передало бы всей полноты и глубинного смысла его выдающихся деяний” (Бакинский рабочий. 1998. 9 янв.).
  42. Возвращение в июне 1999 года азербайджанского президента после лечения и отдыха в Турции сопровождалось красочной церемонией принесения в жертву баранов по пути следования президентского кортежа из аэропорта в резиденцию. Работникам многих госпредприятий Баку и учащимся школ было поручено выйти вечером на трассу и приветствовать прибывшего президента. См.: Туран. 1999. 9 июня.
  43. Туран. 1999. 14 марта.
  44. Эльчибей заявил однажды, что “во главе механизма коррупции в Азербайджане стоит брат Гейдара Алиева” (Туран. 1998. 9 нояб.). Имелся в виду Джалал Алиев, вице-президент Академии наук Азербайджана.
  45. Туран. 1998. 13 авг. В Азербайджане, как и в России, в оппозиционной прессе периодически помещаются разные разоблачительные публикации, после которых ничего не происходит. См., например: Туран. 1998. 6, 9, 25 нояб.
  46. Коррупция в Азербайджане // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 1. Несколько странной чертой Алиева является то, что хотя его клан контролирует все финансовые потоки страны, он упорно демонстрирует свою личную бедность. В Азербайджане нет закона о декларировании доходов высших госчиновников, однако президент Алиев обнародовал свои доходы, будучи кандидатом в президенты во время предвыборной кампании 1998 года. Согласно декларации, доходы Гейдара Алиева в виде заработной платы за последние пять лет составили 9 773 947 манат (2531 доллар). Он не имел доходов от педагогической, научной, предпринимательской и других видов деятельности. Президент не имеет земельных участков, дач, жилых домов, квартир и автомобилей. См.: Туран. 1998. 14 авг.
  47. В Азербайджане группы “своих” есть у каждого “павшего” крупного руководителя. Есть активные, не скрывающиеся (и есть скрывающие это, но в душе сохраняющие преданность) сторонники Муталибова, есть люди, верные Расулу Кулиеву, Лале-Шовкет Гаджиевой и т. д. и т. п. Такие группировки часто оформляются в партии, способствуя плюрализму азербайджанской партийной системы.
  48. Вот один из примеров того, как это делается. Бывший мэр Баку Рафаэль Аллахвердыев объясняет, чем была вызвана опала одного людей, которые входили в ближнее окружение Гейдара Алиева. Член политсовета правящей партии “Ени Азербайджан”, депутат парламента Маздак Гусейнов попал в список неблагонадёжных из-за того, что пригласил на свадьбу дочери руководителей оппозиции. Аллахвердыев объясняет, что окружение президента преподнесло Гейдару Алиеву эту историю так, якобы хозяин на свадьбе поднимал тост за оппозиционеров, чего, по словам Аллахвердыева, не было. См.: Зеркало. 2000. № 190.
  49. Он сам довольно откровенно говорит об этом в интервью. См.: Московские новости. 2000. № 46.
  50. См.: Зеркало. 2000. № 199.
  51. Туран. 2000. 29 нояб.

Источник: Центр Сахарова


Сайт Xocali.net создан "Инициативой по Предотвращению Ксенофобии"
в сотрудничестве с пользователями форума OpenArmenia.com
Rambler's Top100 Goon Каталог сайтов
2010-2015 © Copyright     E-mail: [email protected]